http://pda.netslova.ru/pankov/evan.html Паньков Игорь

Евангелие от юрода

                  Игорь Паньков

- 1 -

Нет повести печальнее на свете, 
чем наш рассказ про подворотничок
поэта. (О Ромео и Джульетте, 
вестимо, я покедова молчок.)
Как хороши, как свежи будут эти
слова, в которых автор - новичок!

Победу пятой точки у экрана
справляет критик. (Камень в огород
мой киньте завтра, а сегодня рано.)
Под звон антипригарных сковород
Святую Пасху празднует народ
с благословенья Торы и Корана.

Придет апрель, и сделает длинней
короткий день. И если был Линней
не прав, а прав Ламарк: от упражненья
зависит рост и кроны, и корней -
врежь с кондачка, прекрасное мгновенье!
Еще одна строка, и ты - явленье. 

- 2 -

В 00 часов означенного дня
весеннего, означенного года
дух Гамлета (а может быть, родня), 
с ошибкой набирая цифры кода
междугороднего - был подключен в меня
провайдером своим на Кавминводах.

Ковчег межгалактический грузил
продукт кошерный. Белые голубки
складировались в клетках на настил
дощатой палубы. Бранился боцман в рубке.
А голос внутренний отчаянно бузил
в глубинах подсознания, как в трубке

у "Эрикссона". Сотовая связь, 
в мои мозги с орбит стационарных
нацеленная, вдруг оборвалась.
Но алгоритм контактов плацентарных
с той нечистью, что нынче развелась, 
и прошлого созданий лапидарных, 

образовав пространственный клубок, 
связующий синхронно и заочно, 
остался. И забыл я, что убог, 
стан распрямил и выругался сочно.
(Быть кандидатом в Думу я не мог, 
но - верь мне, Йорик - Демон был я точно.)

А если, друг, высокое тавро
во лбу твоем горит, и ты уверен
не можешь быть в преданье, что старо, 
сюжет тобою должен быть проверен.
Скрипи же, капиллярное перо, 
зане давно уснули град и терем! 

- 3 -

Где б ни был я - а был я там, где мысль, 
забуксовав, искрит от перегрева, 
как вал карданный, погрязая в смысл
всего, что просит пашня в дни посева, 
где сукин сын (чей пращур Гостомысл), 
для храбрости желая и сугрева

полтинник накатить - нательный крест
пропив, в одном исподнем трется, 
где отстрелявшись (будто крепость Брест, 
куда уже противник не вернется, 
всех переколошматив), певчий клест, 
на жердочку присевший, сковырнется 

(где драгоценной влаги не долил
Хозяин в блюдце), где Адам и Ева, 
и каждой целке аспид отвалил
по центнеру антоновки у древа, 
где Менелай законную делил
с соседями, что справа или слева:

там, где я был, любой подозревал
за недостачей - происк сатанизма.
По мере как незрячий прозревал, 
менялось содержание у "изма".
И если кто-то что-то прозевал, 
неотвратимо следовала клизма.

И надлежало щуке сорок лет
науськивать живца на палестины
небесные (с отлучкой на обед, 
на случку, на оправку, в карантины, 
поминки близких родственников, бред
горячечный и детские крестины).

- 4 -

Теперь, когда мой глаз по-птичьи зорок, 
а разум зорче прежнего, иль слеп, 
и царской водкой запивает щелок, 
с красавицей, каких не видел свет, 
не помня даже - двести или сорок
встреч с ангелом и пирровых побед

нам на двоих записано в активе
(или пассиве, но един итог), 
выклянчивая ордер на чертог
сосновый - у того, кто ксиве
привык не доверять, чье имя "Бог"
противится любой ретроспективе, 

меж десен сжав размоченные корки
ржаного хлеба и скупых речей, 
чьи выводы двусмысленны и горьки
(в двусмысленности собственной горчей), 
я каюсь (но не в виде оговорки, 
а до конца!), что речь моя ручей

не расточала свой звонкоязычный
на то, как прут бараны на убой, 
в согласии с собой, как органично
встает фонтан над фановой трубой, 
как таракан в щели межполовичной
трубит пустым половникам отбой, 

как богохульник, пропустив стакана
четыре кряду, корчится в хвале
неслыханной, как череп истукана
из мавзолей плачется земле, 
как нахтигаль поет аятолле, 
а соловей рвет печень богдыхана. 

- 5 -

Стерев два посоха, две сотни башмаков, 
стальных коронок, проколов протектор
души, почти избавясь от оков, 
резвясь, как со студенткою проректор
в подлодке прокаженных дураков, 
как Лобачевский, я ломаю вектор.

Фомой Неверным выслушав архи-
стратига веры, правила и нормы, 
я мысленно ховаю хлам в архив.
Храни, Господь, от порчи маттерхорны 
словарных слов! (Сиречь презерватив, 
лишенный содержания и формы.)

Колпак шута на митру мудреца
сменив, свой путь от паперти до морга
пройдя до середины, два конца
невольно - у идеи той, что твердо
живого отличит от мертвеца -
находишь, как у строчки из кроссворда.

Да! Слово истины звучать обречено, 
сообразуясь с разреженьем слуха.
Любой сквозняк, и сразу - порх в окно! -
и даже просто фортку. (Вот непруха, 
Создатель!) Легче пуха есть оно, 
а ухо завсегда к ученью глухо.

Да! Слово изреченное есть твердь
души, а также - Прометей у тверди, 
распятый, чтобы виденное впредь
не обернулось выкидышем вере, 
но страждущих притягивало. Ведь
тогда оно прекрасно в полной мере. 

- 6 -

Где б ни был я - а есть я там, где есть, 
что пить и есть, а также - с кем делиться
последним, а последнее (как Весть
Благая) призывает нас поститься
и подводить итоги, и стремится
найти пророка рядом, если есть.

(Пророков нет. Ни плохоньких. На крохи
халявы прежней их не заманить.
Тем паче демократия! Мороки
с ней столько, что возможно извинить
пороки. Оттого-то скоморохи
пророков обязались заменить.)

Где б ни нашли меня - по голове
отрубленной, иль по ушам в трясине
мидасовым - я уступил молве
придирчивой лишь притчею о Сыне, 
Отце и Духе Святом во главе
и скрылся от назойливых в пустыне.

Так вот, Али, где б ни нашли меня
(узнать меня несложно по фигуре -
фигуре речи - той, что в волчьей шкуре
овечкой появляется, дразня
общественность химер и злобных фурий), 
я заведу бесстрастно: "Бисмилля..."

- 7 -

Поверь мне, друг, на родине татар, 
чухны, вогулов, чукчей, черемисов, 
зырян, любая вера - Божий дар.
Летят века посланцами чингизов.
Над чертовщиной капищ, закомар, 
застрех - России запах кипарисов. 

Равно дремуч и праведен народ.
Любая глушь для истины - столица.
Повсюду правит ирод, а юрод
на хлеб да соль звяцает на цевнице.
Прорвавшийся в подшефный огород, 
козел "Макбета" исполняет в лицах.

Не разберешь - где кремль, а где посад:
как в пух и прах все убрано снегами.
С гортанным криком молится кругами
мохнатый ворон. Молча верит сад.
Хрипит и шибко дергает ногами
замерзший мерин. Каждый верить рад.

Перекрестившись, глядя на собор, 
мы, от восторга млея, повторяем:
"Все люди - братья!" (И багдадский вор
тому свидетель.) И часы сверяем, 
когда Господь, прицелившись в упор, 
даст выбрать между Адом или Раем.

Нехватка сна и выделенье слез, 
наличие любви и заиканья
нас вынуждает принимать всерьез
глобальные проблемы мирозданья.
(Созвездье Пса сует свой мокрый нос
туда, куда не добралась Меланья.)

Мы с миром грез давно накоротке.
Наш голубь мира сделан из картона
и коротает старость в сундуке.
(От злобы блядской столько всем урона!)
Приняв на грудь сто грамм одеколона, 
стигматы веры нянчишь в кулаке...

Бард Топ elcom-tele.com      Анализ сайта